Книга Такса судьбы. Цикл «Айболиты города N» - Ольга Шильцова

– Вот такая история. Подумала, тебе надо знать заранее. Расскажи руководству, пусть готовятся ругаться. И насчет послеоперационной попонки! Качество действительно отвратительное. Всю партию, конечно, не выкинешь, но… Придумала! Предупреди ассистентов, чтобы завязывали узелки на конце каждой завязки. Тогда не распустятся. Этой кисе просто не повезло, ну кто мог предполагать, один случай на тысячу…

– Спасибо, что позвонила, Кать. И знаешь, если хозяев это утешит, скажи им, что хирурга, который оперировал их кошку, уже выгнали.

– Выгнали?! Что ты такое говоришь? Как? За что?

– Как? Пинком под зад.

Катя слышала, что Лёша развеселился, но веселье это было нехорошее, злое.

– Ты должен все мне рассказать. Утром я сменяюсь, и мы могли бы встретиться на выходных…

– Ничего я не должен. Встретиться не получится, уезжаю. К матери наведаюсь, уже обещал ей.

Катя потрясенно молчала в трубку, и Алексей смягчился:

– Выше нос, Екатерина Андреевна! Это у тебя синдром отличницы, а я увольнение как-нибудь переживу. Филимону привет!

Лёша повесил трубку и стал собирать медицинскую укладку в дорогу. Каждый раз, приезжая погостить к маме, он по старой традиции кастрировал деревенских кошек, а также по мере надобности врачевал остальную мелкую живность. С козами и коровами старался не связываться, напоминая себе, что нельзя «объять необъятное» и лечить всё, что движется.

– Надо было Катю с собой позвать, – мечтательно сказал Алексей сам себе, – вот мама бы обрадовалась. Да и оперировать в четыре руки сподручнее. Только на кой ты ей сдался, еще и безработный.

Парень отсалютовал самому себе в зеркале и без сожалений покинул квартиру. У него не было ни домашних животных, ни комнатных растений, ни аквариума с рыбками. Не дом, так, место, где можно поспать между дежурствами. Алексей ехал по шоссе, вспоминая то время, когда оба родителя были живы и здоровы. И, конечно, не подозревал, что в деревне его профессиональные навыки действительно пригодятся.

Глава десятая,

в которой Алексей приезжает к маме и оперирует бигля

Татьяна Александровна с удовольствием наблюдала, с каким аппетитом сын уминает её фирменный борщ. Алексей приезжал редко, но созванивались они почти каждый день. Татьяна с нежностью подумала, что сын удался в отца. И точно так же, как когда-то Петруша, теперь мучал ее бесконечными рассказами из своей ветеринарной практики.

– Спасибо, мам. Пойду, пройдусь, пока светло. Пирата проведаю.

Татьяна только рассмеялась и взъерошила волосы Лёшке.

– Нет, чтобы к отцу на могилу заглянуть, ты к собаке намылился.

– Мам, ты ж знаешь, я кладбища не люблю. Да там и без меня порядок, ты же туда каждую неделю ходишь. А Пирата я похоронил на поляне в лесу, там, знаешь, как красиво.

– Сходи, сходи. Посуду я сама помою.

Чёрный лабрадор по кличке Пират был любимцем всей семьи. Его не стало прошлым летом. Татьяна считала, что он скучает по Пете. Алексей склонялся к доказательной медицине: у пожилого пса в последний год жизни прогрессировала почечная недостаточность. Сменив кроссовки на резиновые сапоги, он не спеша дошел до леса и отправился по знакомой с детства тропинке. Боль от расставания с четвероногим другом не притупилась за год, хотя Лёша никому не признавался в этом. Ему не хотелось брать в дом ни щенка, ни взрослую собаку. Он не представлял, какой пёс смог бы заменить Пирата, умного, доброго и веселого компаньона, слегка неуклюжего, готового продать душу за вкусняшку. Петр Алексеевич обучал его приносить дичь, но потом перестал охотиться, и лабрадор с удовольствием освоил роль охранника дивана. С 13 лет и вплоть до поступления в институт Алексей не расставался с собакой. Пират был единственным, с кем подросток делился своими горестями. Даже сейчас, будучи уже взрослым человеком, он продолжал с нежностью вспоминать, как умел слушать этот шерстяной психолог – вздыхать в нужном месте, класть лапу на колено, а иногда и лизнуть в щеку.

«Посидеть спокойно не удалось», – с небольшой досадой подумал Алексей, увидев двух великолепных биглей, выскочивших на полянку. Он встал с нагретого солнцем валуна, и собаки запрыгали вокруг, радостно размахивая хвостами. Когда следом за гончими показался мужчина, Леша перестал улыбаться и бросился навстречу незнакомцу. Средних лет мужчина в камуфляжном костюме был весь перепачкан кровью. На руках он нес третьего пса, который, однако, был полон оптимизма и порывался вылизывать хозяину ухо.

– Что случилось? – без приветствия и прочих расшаркиваний спросил Алексей. Мужчина хмуро глянул на него, но, отдышавшись, ответил:

– Лапу порезал, не хорошо. В город ехать надо, кровь не унимается. Прыгнул в канаву, а там бутылки битые, – мужик нецензурно проклял всех, кто мусорит в лесу и встал, чтобы продолжить путь. Передняя лапа молодого пса была туго перевязана банданой, которая уже вся пропиталась кровью.

– Я хирург, ветеринарный врач, могу помочь.

– Слышь, повезло тебе, Атос. Бестолковый пёс, но удачливый. Веди, доктор.

– Алексей.

– Сергей, будем знакомы. Портос, Арамис, ко мне, блохастые!

На ходу Алексей позвонил маме:

– Мам, пес лапу порезал, шить буду. Подготовь, пожалуйста, папин кабинет. Нет, инструменты кипятить не надо, у меня свои после сухожара.

Татьяна Александровна убрала мобильник в карман, посмотрела на фотографию мужа и, развеселившись, сказала:

– Точно твой сынок! Вот где он их берёт, а?

Мужчины прошли в комнату, где Лешин отец оборудовал небольшой рабочий кабинет. На полу остались их грязные следы.

– Ма, там еще двое биглей, мы их на веранде заперли. Поставишь им водички?

– А пирожков им не завернуть? – проворчала Татьяна и пошла спасать свой дом от разорения. Леша проверил запасы медикаментов и мысленно понадеялся, что ему хватит пропофола5. Он рассчитывал, что оперировать придется пару соседских кошек, а не пятнадцатикилограммовую шебутную гончую.

– Ставьте на стол. Кусаться будет?

Хозяин помотал головой и нервно сглотнул слюну.

– У него на лапе поврежден крупный сосуд, под местным такое не зашьешь. Я поставлю внутривенный катетер и введу наркоз. Заснет мгновенно, не пугайтесь когда обмякнет.

– А без наркоза никак? Я подержу, он терпеливый, меня слушается беспрекословно.

– Нет, без наркоза никак.

Леша медленно вводил молочно-белый раствор в катетер, Атос широко зевнул и уронил голову вниз. Парень поставил капаться раствор Рингера, чтобы компенсировать кровопотерю, наложил жгут на лапу, и только после этого размотал повязку. Порез был небольшой, но глубокий, а края ровные – словно полоснули бритвой.